Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

C именами Пушкина и Шаляпина

В конце января в Красном зале ДК ВЭФ с аншлагом (зал был поистине переполнен, публика заняла и ряды приставных кресел) прошёл концерт нашего русского хора «Перезвоны», основанного старым рижанином, членом Союза композиторов Латвии и России Юрием Владимировичем Глаголевым. Вокальный творческий коллектив успешно выступал во многих залах Риги, в разных городах Латвии, участвовал в фестивалях русских хоров в Эстонии и Новгороде, в год 200-летия А.С.Пушкина мы побывали в Михайловском, Святогорском монастыре. Песнопения хора и поэтические посвящения прозвучали за алтарной частью храма, на месте вечного упокоения поэта и в актовом зале НИИ Пушкиногорья (сотрудникам НИИ мы передали в дар наши рижские издания, посвящённые связям Пушкина с Латвией, Прибалтикой).

Ю.В.Глаголев являлся также академиком ПАНИ, лауреатом премии Г.Свиридова, автором многих песен о России, в юности аспирантом композитора Ю.Шапорина, членом Международного союза музыкальных деятелей (Москва), дважды участвовал в творческих поездках группы шаляпинцев в Россию, в круизах по Волге с выступлениями в музыкальном салоне туристических судов, в течение более полувека проводил авторские вечера в Риге с участием своего детища – хора «Перезвоны», которым после его ухода из жизни в 2013 году руководит спутница его жизни, концертмейстер, академик ПАНИ Марина Глаголева (за последние годы заметно омолодился состав коллектива, осталось лишь 5 – 6 хористов с многолетним стажем, не забывающих живого общения с Ю.В.Глаголевым, многие профессора которого, как Я.Я.Карклиньш, пели в спектаклях вместе с Шаляпиным, дружили с мэтром оперы, музыкально-театрального искусства).

В концерте 20 января прозвучали русские и латышские народные песни, произведения Г.В.Свиридова, Ю.В.Глаголева и других композиторов на стихи Пушкина, фрагменты из оперы «Князь Игорь» и другие произведения шаляпинского репертуара. В заключительной части поэт Сергей Журавлёв прочёл посвящение Ф.И.Шаляпину «Видение у оперного театра», а по окончании концерта как председатель Шаляпинского общества Латвии (осн. в 1993 г.) и руководитель Латвийского отделения ПАНИ напомнил о заслугах академика Ю.В.Глаголева, лауреата премии Международного конкурса в Вене и премии Г.Свиридова в развитии музыкального и хорового искусства в Латвии, его обширной культурно-просветительной деятельности. Бурные аплодисменты завершали все три отделения концерта, было видно, что русские люди, и старые рижане (увы, выпускников довоенных гимназий, членов прежних русских обществ среди них уже нет) , и молодёжь искренне воспринимает выступление своего родного, давно полюбившегося русского хора, равно как и родное поэтическое слово (стихи звучали также в исполнении ведущей концерта). Русский, славянский дух поистине неистребим!

Добавлю, что хор «Перезвоны» неоднократно успешно проходил аттестацию, участвовал в смотрах творческих коллективов Риги и, будучи признан Управлением по делам культуры Рижской думы, давно получил право на своё помещение для репетиций и концертов, постоянно выступает в ДК ВЭФ (многие концерты прошли и в Большом зале) и других престижных аудиториях, своё 30-летие отпраздновал впечатляющим концертом в актовом зале Дома Москвы, с участием солиста-баса Виктора Козлитина в шаляпинском репертуаре.

Дирижёр, руководитель хора, академик ПАНИ Марина Глаголева утопала в букетах цветов, руководитель Латвийского отделения им. В.С.Пикуля вручил ей тёмно-красные розы «от Пушкина» – в знак признательности за обширный «пушкинский репертуар» ко Дням памяти великого русского поэта, а также переизданный в Риге сборник статей и стихов Международной научной конференции в Уфе «Великая дружба великих людей» – в год 150-летия Ф.И.Шаляпина и С.В.Рахманинова, и ко всему прочему немалую коробку конфет из России, добавив в шутку, что если бы сей презент был несколько больше, то его пришлось бы нести к такси двум хористам, как крышку рояля… Как бывало со множеством цветов и подношений при Юрии Владимировиче. Несмолкаемые аплодисменты провожали хористов, концертмейстера Ингу Саркане и Марину Глаголеву еще длительное время. Концерт «Перезвонов» ярко подтвердил правоту древней поговорки: «Песня – душа народа».

А 10 февраля, в канун дня рождения Ф.И.Шаляпина, состоится концерт солистов хора «Перезвоны», прозвучат и поэтические посвящения великому певцу-басу, кавалеру многих орденов и медалей, обладателю громких титулов, в том числе почётного звания академика шведской Королевской академии…

Русская общественность Латвии, её творческие коллективы, деятели искусства, поэты хранят верность национальным традициям, не затухавшим в 1918 – 1940 годах ещё в первой Латвийской республике и возрожденным в конце 1980-х годов Балто-славянским обществом культурного развития и сотрудничества (БСО КРиС) и Русским культурным центром.

ИЗ ПОЭТИЧЕСКОГО ДНЕВНИКА

Из книги «Скамья Онегина в Тригорском»

                             В Михайловском

За окном усадьбы – озеро, взгорье, луг, реки изгиб.

Не расскажешь бренной прозою, не срифмуешь даже с розою

пруд, аллею старых лип...

По «аллее Керн» шагали мы, где когда-то шёл Поэт

с милой Анною... И далями любовались. Повидали мы

край, который им воспет.

Домик няни. Дом Хранителя. И на острове – скамья.

Мост горбатый. Удивительно: цепь на дубе... И пленительный

сад, цветник – соль бытия.

Дом-музей таит реликвии: кресло, полки книг, камин,

перья на столе... Приникли мы к тайне Пушкина – проникнули

в мир, где был он властелин...

На камине в гордой позе Бонапарт который год

статуэткой тёмной бронзы над житейской скучной прозой

наблюдение ведёт.

По бокам стоят подсвечники. Рог и Байрона портрет

на стенах. Рукой беспечною лист исчёркан – слиться с Вечностью.

Мнится: вот войдёт Поэт...

Здесь с Татьяной и Онегиным он блуждал среди лесов,

сравнивая жизнь с телегою; тщетно думал о побеге он...

А в ночи звал «Годунов».

***

Всё здесь – чудное мгновение. Так не хочется забыть

эти ели, лип свечение, древних троп благословение,

Сороти живую нить...

                                В Тригорском

Три сосны. «Граница дедов». Резвый конь бежит вперёд.

Снова Пушкин в гости едет, Музу в путь с собой берёт.

Вечно путает он с Музой то Алину, то Зизи,

то Анет. Амур, рази в грудь любовною обузой!

Хватит строк и стрел для всех у Амура и поэта.

Не влюбляться – просто грех. Муза шепчет лишь об этом.

…Дом с колоннами, луга, парк, над речкою берёзы.

Поэтические грёзы – жизнь так кажется легка...

Вьются локоны златые, блещут очи голубые.

Дарит звуки клавесин. Снова Пушкин не один.

С ним три миленьких резвушки. Песни, танцы, побегушки...

Речь заходит о стихах – пиитических грехах.

«Пушкин, Пушкин, ах, прочтите! Ввек Зизи не откажите!

Пушкин, выпейте вина! С нами выпейте до дна...»

...Над Тригорским тихий вечер. Едет Пушкин в полутьме –

смех проказниц на уме. Три сосны... Уж недалече.

Няня, верно, ждёт давно. Заждалась, поди, старушка

Сашу милого с пирушки. За окном темным-темно.

Маленец озёрной гладью слева тускло засиял.

Лунный выгнулся овал над зеркальною тетрадью.

Звёзды падают с небес – август щедр на подношенья,

дарит сторицей волшебно. Чуть шумят и парк, и лес...

Предков славная земля. Пушкин вновь вздыхает страстно:

«Анна Керн... ах, как мила! Анна Керн была прекрасна!»

                       В Святогорском монастыре

Кружатся листья на ветру – багряно-алые - кружатся.

С утра, и днём – и ввечеру взмывают – и ковром ложатся.

А эта белая стена как монастырская ограда

в дни Грозного возведена, свидетель бурь и листопадов...

Когда-то Пушкин подходил, как пилигрим, к вратам обители

и слушать Лазаря любил, и древний сказ о небожителях...

Он слушал православный люд в Святых Горах, в миру – на ярмарке.

И в книжечку словечки яркие тайком записывал, как плут...

Крестьянин вспоминал о нём: шёл Пушкин, вдруг махать руками

он стал, как бы палим огнём, и разными вдруг голосами

заговорил, залопотал, – весь барин вдруг преобразился,

как будто бес его пытал, ну, словом, думалось: сказился!

Не знал испуганный мужик: «безумный» Пушкин был в ударе,

как мастер, в роль входить привык при приближеньи музы барин.

...Входя в старинные врата, всходя по каменным ступеням,

вновь ощущаешь: Красота во храме замерли степенно,

застыла тайной в алтаре, в иконах древних – тёмных ликах,

в единственном монастыре, где вечно помнят о великом

поэте русском, ибо здесь, в Святых Горах – его могила.

Он, как писал, не умер весь! Всё пушкинское вечно мило...

***

Стоишь у стен монастыря и снова чувствуешь, и знаешь:

стихами Пушкина горя, живёшь, и мыслишь, и дерзаешь!

                          На могиле Пушкина

Могила Пушкина... Святыня за белокаменной стеной.

Посланцы Балтии – отныне навек сроднились мы душой

со Святогорскою твердыней, с духовным светочем –– землёй,

России давшей исполина.

Здесь Сороть лентой голубой блестит на солнце. И Воронич

напоминает о годах, когда чужие ржали кони

на этих заливных лугах...

Когда ливонцы и Баторий ко Пскову шли – за ратью рать.

А ныне мирный путь проторен – душой к святыне приникать...

Бессмертный гений – дух великий – над краем, как орёл, парит.

И «Перезвоны» – хор из Риги –

                                                        под гулкий благовест звучит.

* Воронич древнее крутое городище на берегу реки Сороть

рядом с усадьбой (ныне домом-музеем) Тригорское. – С.Ж.

                 У Воздвиженской церкви в Москве

Каждый храм – как монумент. Каждый памятник, как храм, –

столько былей и легенд перешло и к нашим дням...

У Воздвиженки наш гид о Поэте говорит:

«Здесь венчались Гончарова и болярин Александр...»

...Пушкин шёл здесь под венец

                                           в свой счастливый, чудный миг,

созерцая светлый лик и как будущий отец...

Чувство нежности тая, благодарность и любовь,

он взирал средь бытия на невесту вновь и вновь...

И лелеял страсть мечты, как от Бога, наконец

звёздный свой приять венец и Творенье красоты...

Но не нам судить о нём. Век его судить не нам.

Он горел своим огнём. И молчит о прошлом храм.

...А москвичка, милый гид, обо всём сказать спешит;

о Шаляпине во храме без умолку говорит...*

* В этом же храме венчалась дочь артиста Ирина, на венчании

присутствовал друг её отца, композитор С.В.Рахманирнов.

                      У Лукоморья *

В далёком детстве, малолеткой, я Пушкина гостям читал

и с юной страстью изрекал, поставленный на табуретку:

«У Лукоморья дуб зелёный, Златая цепь на дубе том,

И днём, и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом...»

Смеялись гости, умилялись – и аплодировали мне.

И пили чай. Затем прощались. А я в вечерней тишине

мечтам душою предавался – и вновь блаженство ощущал:

ведь в сказках с Пушкиным общался –

                                                вникал, влюблялся, поглощал...

«Пойдёт налево – песнь заводит, Направо – сказку говорит.

Там чудеса, там леший бродит, Русалка на ветвях сидит...»

В стране волшебной Лукоморья, где обитают чудеса,

Где ветер веет на просторе, где дивна девица-краса,

Я невзлюбил царя Салтана, но радовался за Руслана,

Сразившегося с Головой и с карлой – длинной бородой...

«Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей.

Избушка там на курьих ножках Стоит без окон без дверей...»

Там петушок летит со спицы, чтоб клюнуть в темечко царя;

Там шемаханская царица, там тридцать три богатыря...

Там к счастью путь, как в сказке, длится,

                                                         и таинство, и волшебство...

А Бабариха злится, злится, но не добьётся ничего...

Комарик вредный в щель забьётся; Балда бесплатно даст щелка –

И поп в истерике зайдётся, подпрыгнув аж до потолка...

...И мимо острова Буяна кораблик вечно будет плыть.

И будет даже Несмеяна за сказки Пушкина любить...

***

Брожу в мечтах у Лукоморья, как отрок в детстве, не таясь.

Мечте так вольно на просторе – с Поэтом связь не прервалась.

...Стоит на кухне табуретка. Порою на неё гляжу –

И будто в детстве, малолеткой, с любовью Пушкина твержу...

                  Возле концертного зала «Аve sol»,

                бывшего Петропавловского собора*

 

...Ступала маленькая ножка, и вился локон золотой...

А ныне влево взять немножко от входа в храм – и вот дорожка,

из бронзы бюст такой простой. Бюст Анны Керн, любви поэта,

как бы из Вечности глядит как образ гением воспетой

и теплотой сердец согретой, доколе дорог нам пиит!..

Здесь, в окруженье Цитадели, она жила, лелея связь

с Михайловским... И сквозь метели

                                                 мечты летели, как недели, –

и нить незримая плелась...

Забылось, как маршировали здесь на плацу, чеканя шаг,

солдаты. И как танцевали, как в Рижском замке ликовали

дворяне. Танцы их – пустяк!

Хотя и здесь прелестной Анной все восхищались на балах,

и записные дон-жуаны (что и типично, и не странно)

о ней судачили в углах.

И всё ж у храма, а не в замке на белом столбике стоит

бюст Анны Керн – свечою замер. И на бессмертную глазами

влюблёнными Поэт глядит...

А в день рождения Поэта венок из полевых цветов

чело украсил ей, воспетой, – короной из ромашек белых

и ярко-синих васильков.

И думал я, у храма стоя и созерцая барельеф

с портретом Пушкина: да, стоит так чтить того, кто нёс достойно

свечу любви, мечту воспев!..

 

* А.П.Керн жила в квартире мужа, военного коменданта рижской Цитадели,

Е.Ф.Керна в двухэтажном доме, который был снесён после второй мировой

войны. Дом находился вблизи православной церкви, возле которой в 1990-е гг.

 по инициативе академика Я.П.Страдиньша был воздвигнут памятный знак –

бронзовый бюст воспетой Пушкиным, которой он слал письма во второй половине

1820-х гг. (автор бюста скульптор Лигита Улмане). 6 июня русские поэты Риги

и общественность проводят здесь Пушкинский день, поэтические чтения.

Облицовку камина из уральского полудрагоценного камня, по сообщениям СМИ,

находившуюся в квартире генерала Керна, приобрёл композитор Р.Паулс.

                        Видение у оперного театра в Риге

 

Под Новый год был в Риге гололёд. И белым кораблём навстречу плыло

мне здание, где публика любила, когда спектакль с Шаляпиным идёт…

Я вспомнил довоенные газеты, «Сегодня» рижскую, где я читал,

как вкруг театра, чтоб добыть билеты, в ночи «хвост» на Шаляпина стоял…

Бывало, сам Царь-бас, как на зарядку, из дома спозаранку выходил.

Воочью убеждался: всё в порядке, «хвоста» никто пока не отменил.

…На лёд неслышно падали снежинки, и в сказку зимнюю корабль плыл,

как лебедь белый. Белые пушинки к фонтану зимний ветер уносил.

В году 34-ом, в декабре, концерт его последний состоялся.

Качались в парках ветви в серебре. Артист был Риге рад – и не прощался.

Шаляпин шёл, на мир глядел счастливо, в соборе Рождества Христова пел…

…А Белый дом теперь так сиротливо стоит один – с тех пор осиротел…

О, если бы Шаляпин вновь приехал! И пел – и получал букеты роз! –

была б в нём новогодняя потеха, воистину шаляпинский курьёз!..

Засуетились бы, как прежде, репортёры, и, как Монблан, вдруг выросла молва –

о гастролёре только разговоры, шаляпинская Муза лишь права!..

Вдруг, как во сне, привиделось воочью: артист в пурге как памятник возник

и Белый дом разглядывает молча… Шаляпин!.. Жаль, что в Лету канул миг!..

И всё ж явился образ неслучайно. Шаляпин в Риге вечно был любим!

…А у канала уточек и чаек  кормила женщина. Ей был незрим

Поволжья сын, парижский гость, что взору

                                                                  вдруг моему предстал под Новый год…

О, как он с хором пел в тот день в соборе!

                                                                  И памятником быть – ему идёт!..

Экскурсией «шаляпинскую Ригу» с весны вполне возможно охватить.

Шаляпин жив! Не станет Вечность мигом.

                                                                  Душа и Голос – продолжают жить!..

Сергей Журавлёв,

академик, профессор, член Союза писателей Латвии,

руководитель Латвийского отделения им. В.С.Пикуля,

лауреат Некрасовской премии ПАНИ,

Международных конкурсов публицистики и поэзии,

кавалер медалей Пушкина, Шаляпина, Пикуля и др. наград

Добавить комментарий

Вы можете авторизоваться с помощью социальных сетей:

     

Или заполнить форму:


Защитный код
Обновить